Солнце ещё не встало, но пернатая живность во всю голосила в кроне деревьев. Пять домов затерянной в дремучих лесах деревеньки были окутаны утренним туманом. Худощявый, рыжеволосый парень, одетый в волчью безрукавку, стаял на краю деревни. Его серые с прищуром глаза пристально смотрели на деревню. «Выйдет кто проважать? Не ужели, ухожу и не увижу больше своей деревни?» И, как бы отвечая на его вопрос, открылась дверь одного из домов. На крыльцо вышел мужик, поперёк себя шире, и из-за его спины выглядывал парень - старейшина с сыном, оба широколобых, с глубоко посаженными маленькими глазками.
-Ну что, Мал, собрался?- вместо приветствия сказал Старейшина.
-Да, мне много не надо.
-Ты, это... не поминай лихом, сам понимаешь - жребий!
-И вы тоже не поминайте лихом!-сказал Мал и не оборачиваясь за шагал по тропинке,
ведущей к большаку.
„Жребий, жребий»- всё повтарял он , а было это так:
Два дня назад Мал возвращялся с охоты, молодой подсвинок отежелял плечи. Подойдя к деревни, заметил непривычную суматоху. Возле дома Старейшины собралась почти вся деревня.
Люди сообрались около княжеского гридня, который высился над жителями деревни как столетний дуб среди молодника. Мал тоже направился к центру. Гридень поднял руку и гомон голосов прекратился. Старейшина набрался смелости, спросил заискивающе: »По что народ велел собрать?» Гридень огледел собравшихся и сказал, и было видно, что с трудом довались ему эти слова:
- Люди, все вы знаете, что мы данники хазарские. И вот пришли Хазары нынче за данью! Сами знаете, что за дань! Вздох прокотился по людям - рады бы забыть, да не выйдет, не смог князь батюшка охранить родные земли. Теперь «дань кровью» платить надобно, каждого десятого отрока отдай окоянным. Одно добро, что не в колодники, а в вои.
И велел князь наш Мстислав собрать отроков:«Кому идти - решать вам, через два дня, чтобы были они в Камнеце-городе! Всё, дальше сами, мне ехать пора!« Вскочил на коня - только его и видели.
И тогда все повернулись к Старейшине. Старейшина огладил бороду сказал: »У нас всего отроков - десяток. Завтра решим, кому идти!»
И вот настало утро! Мал стаял среди прочих отроков, и думал, наверно как и все: «Что придумает Старейшина, ведь у него сын тоже отрок?« Дружбы между Перваком и Малом не когда не водилась, с хитрецой был Первак - в папашу, да бог им судья. Отроки стояли полукругом перед крыльцом дома Старейшины, и вот он вышел - в руках шака, что ещё предумал?
-Слушайте , все! Решил я пусть жребий тянут! Кто из шапки меченый лоскуток вытянет, тому и идти к хазарам! Ну, кто смелый? - обратился он к отрокам. Мал шагнул вперед, трусом он ни когда не был, сунул руку в шапку, зацепил пальцами лоскуток и вытащил. «Она! Метка! Тебе, идти!-крикнул Старейшина. Мал сам, как во сне, посмотрел на лоскуток, повернулся к людям, но зларадства не увидел, все смотрели чуть ли не с жалостью. Вот чего дествительно не любил Мал - когда его желели. Бросил лоскуток, плюнул себе под ноги и зашагал к своему дому. Старейшина крикнул в спину: »Завтра утречком уж идти!» « Знаю!» не обарачиваясь буркнул Мал.
Дом Мала стаял на отшибе, когда-то дружный,а теперь дед с бабкой да сестрица Зорюшка - вся семья. Отец сгинул в диком поле от хазарской сабли, когда князь Мстислав собирал ополчение, надеясь отбится от хазар. Мать не долго крепилась без отца - не выдержало сердце. Хорошо в деревне, почитай, вся родня. За своих Мал не переживал - не проподут. К вечеру стали приходить соседи: кто сало принёс в дорогу, кто коровай... Последним пришёл кузнец Вавила, протянул Малу сверток. В свертке был пояс из турьевой кожи с нашитыми железнными бляхами, что надвигались одна на другую как рыбья чешуя - дорогой падарок.
- Спасибо, дядько Вавил! Век не забуду!
- Носи , и это... ты не кручинься, твоих не оставим. Да на будушее: не лезь ты всегда вперед, не вышел бы первым, может, и пронесло бы мимо тебя. Да что говорить, думай Мал там на чужбине , думай!
Вот и думал Мал, идя по дороге, что не сразу услышал, как его окликают. На дороге стоял парень. Ростом он был с Мала, но в плечах по-шире, и если у Мала голова была рыжей, то у парня волос был черный как смоль. «Михайло!» Сколько раз они сходились на кулаках на весеньем льду до кровавых соплей, синяков и шишек. Бывало и водой разливали. Забывали в горячке, что празник и потеха. «Мал, ты что, оглох? Я и так топал, как стадо свиней, потом уже кричать начал!» Михайло тоже был в безрукавке, только медвежей, с котомкой за плечами, а к поясу был подвешан охтничий нож и топорик.
-Я все гадал: кто из вашей деревни пойдет, ты или Первак?
-Как видишь - я, а ты что, тоже жребий вытенул?
-Да, нет.-Чуть смутился Михайло:- Братану выпало, а у него жена на снасях. Вот дед с отцом и решили, что идти мне.
-Ну пойдём тогда, хоть поглядим, где князья живут.
По правде, ни один ни другой не были в Камнеце. И что ждёт их там - боги ведают.
конец первой главы.
В Камнец их не пустили, у ворот в город остановили гридни и отправили в поле, где уже собралось полторы сотни таких же, как они, парней. Руководил там тотже гридень, что оповещял о князьей воле. Он же разбивал отроков на десятки, поясняя, что полусотенными и сотниками будут хазары, что бы запомнили свой десяток, а десятников выбирут хазары сами. Чуть по одаль в круг разбили лагерь хазары, в центре стаял богатый шатер, у входа - двое дюжих хазар с пиками. Из шатра вышел молодой воин зим двацать отроду, на нём был богатый халат, красные сапоги без каблуков для верховой езды. Стан был перетянут шолковым кушаком, к нему притарочена кривая сабля, ножны и рукоять усыпаны драгоцеными камнями - младший хан Бояр. Это был его первый поход, довереный ему отцом. Ему подвели коня, он прыгнул в седло не касаясь стремян.
“ Смотри какой зверь»- шепнул Михаило Малу, их выстроили в десятки, Мал стоял первым, Михайло за ним. Хан Бояр резко осадил жеребца перед его вспомагательным войском. «Воины! С этого дня - вы воины! Мы вместе достигнем великих побед и покроем нас славой героев! Спустя время вы вернетесь домой богачами! Вот ваш сотник Тюлюбей и его два помощника.“- Он указал на трех хазар, что стояли в отдолении, одетых не в пример Бояру - бедней, но было видно, что это бывалые воины. Про себя Бояр думал «Воины, да какие они воины - мясо для мечей и стрел. Конечно, здоровые все как быки, но разве дети на наших стойбищях не посут быков. Главное, что бы византиец не обманул, тогда после того, что он задумал, это стадо ему будет не нужно. А он вернется в родное стойбище героем. Ему, младшему хану Бояру, удастся то, что что не удавалось его отцу и старшим ханам.»
Этим временем сотник Тюлюбей, шагая на кривых от вечной езды в седле ногах, раздавал копья стоящим в первом ряду со словами »Кленешся ты не поворачивать это копьё против хазар и следовать за ханом Бояром?» После ответа «Клянусь!» вручал копьё, тыкая пальцем в грудь-»Десятник» и шёл дальше. Михайло опять не удержался буркнул:»Старый борсук». Тюлюбей и правда отличался от Бояра, как ночь отличается от дня. Если Бояр был молод красив собой и двигался как пантера и всё, чём он владел было у него по праву рождения, то Тюлюбей разменял свою пятидесятую весну, лицо его, избитое ветрами и солцем, походило на печёное яблоко и всё, что он имел, он добился своей саблей и трудом. Когда Тюлюбей отошёл от Мала, Михайло хлопнул его по плечу:-» Ну вот, Мал, ты уже десятник, так глядишь и воеводой у хазар станешь, тоже ноги колесом будут!» Едва успели они как следует расмотреть копьё, что дали хазары, раздался кличь по сотне: »Десятники к сотнику!»
Сотник сидел под деревом в тени, скрестив ноги, вокруг него расположились молодые десятники. Все смотрели с выжиданием, пытаясь прочесть хоть что то по его безразличному лицу. »Выступаем сегодня, ваша место - с обозом, посередине войска, кто отстанет или попробует бежать - увидит смерть! Каждый из вас отвечает за свой десяток! Я всё сказал, можете идти!» Десятники поднялись , один замался. »Что?»-рявкнул сотник. »Нам бы оружие»-чуть слышно ответил один из парней. »Оружие добудете в боях сами или за храбрость хан подарит!»
Мал вернулся к своим, его сразу же засыпали вопросами: «Что ,как?» »Пойдём сегодня с обозом, кто отстанет или попытается бежать убьют!» »Да, видать не много доверия к нам у хазар»,-сказал самый старший в десятке Горюн. »Идти будем вместе, кто устанет - говорите, они на конях - им не по-чём, а нам ногами топать.»
Вышли ближе к полудню. Михайло и Мал превыкшие к ходьбе - сколько по лесу походишь, пока добудешь зверя, а вот Камнецким тежело пришлось - были в десятке и такие. Павка, парень из Камнеца, выдохся на втором часу ходьбы. Мал остановился рядом с ним: «Давай котомку», Павка только поматал головой. »Ты не дури, мы теперь вместе, нам друг другу надо помагать!“ Павка не хотя стянул со спины котомку и протинул Малу. Их догнал Коста, тоже из Камнецких, но шёл не хуже Мала и Михайлы. »Мал там Горюн захрамал»,-вытерая пот сказал Коста. »Михайло, глянь что с Горюном!“-Михайло говорил, что взял из дому заживляющию мазь.
- Мал , а куда мы идем? Хазарея то в другой старане.
- Ящер его знает, сам думаю - почему мы прём на восток место юга.
- Скоро начнутся земли витечей.
- А ты от кудо знаешь?
- В дружину я хотел к князю нашему Мстиславу, вот и изучал племена соседские: на востоке ближе всех к нам витечи.
- А что с дружиной, не приняли?
- Детского одного чуть не зашиб, вот и сказали мне: иди парень пока других бед не натворил.
- Это кто ж такие детские?
- Дети дружинников, что ростут при дружине. Ты что, не знаешь?
- Откудова, я и Камнец ваш первый раз узрел и про витечей твоих слыхам не слыхивал.
- Говорят: князь у них лют, но зато ни кому дань не платит и ещё купцы сказывали, что он городок в пяти днях пути от нас срубил, как бы не туда мы нàправились.
- Что на перед загадывать, да годать - увидим.
Когда солнце потенулось к закату, войско подошло к не большой речушке. Обозников к воде пустили последними, после того, как хазары напоили коней. Ноги гудели от усталости, полдня пехом с короткими промежутками на отдых по первой не каждый выдержет. Смывши пот и пыль, что накопилась в дороге, парни сели ужинать. После еды Михайло потянувшись сказал: -»Всё теперь спать!“ Только он это произнес, к ним подехал хазарен, указал на Мала: «К сотнику! Все десять!» »Ну пойдем, глянем - зачем мы борсуку понадобились!“
конец второй главы.
3
Тюлюбей рукой показал, что бы шли за ним, подойдя к одной из подвод, он откинул полог, достал от туда девять копий. Затем к другой - от туда появились шиты и шлемы. »Берите, сегодня ночью будете охранять лагерь и коней. Если кто уснет увидет смерть!» - и опять рукой показал идти за ним. »Как думашь, Михайло, у него кроме смерти другая песня есть?»-спросил Мал. »Не говори, хоть припев бы менял!» Между тем они двинулись за сотником. Вокруг лагеря через каждую сотню шагов также не возмутимо он говорил: »Ты , здесь! Пока не сменю!»
Солнце, огромный кровавый шар, медлено катилось за горизонт. Мал завороженно смотрел на это чудо, в лесу закат совсем другой, иногда за весь день не увидешь солнце из-за могучих крон деревьев. Затем на небе появились звезды, казалось, что до них можно датянутся рукой, звезды были тоже другие чём дома. Непонятная до сель тоска начала заползать в душу, вспомнилась родная деревня. Веки начали тежелеть: »Не спать!» - сам себе приказал Мал. Что бы не уснуть начал разхаживать в зад в перед. Справа послышался шум, там стаял Михайло. Мал не раздумывая бросился на шум. Когда Мал подбежал, вокруг Михайлы стояло с десяток хазар с факелами. На земле лежал разбросав руки хазарен, на половину лица у него был синяк. Хазары недовольно гудели, некоторые схватились за рукоятки мечей. Мал крепче жал копьё, встал рядом с Михайлой, что бы не случилось, просто так он не даст расправится с Михайлом. Расталкивая всех в круг вышел Тюлюбей и наклонился к лежащему. Когда он поднял лицо , на лице было отвращение, он поднял руку: »Тихо! Он жив! Отнесите этого сына шакала в лагерь.» - И со злости пнул лежашего хазарена, тот не издал не звука. Когда хазары разошлись, он хлопнул по плечу Михайлу: « Молодец!»
На утро хан Бояр призвал к себе Тюлюбея. Сотник кратко рассказал о проишествии ночью. Хазарен с вечеру беребрал кумысу, ночью встал по нужде или перепутал в какой староне лагерь или решил проверить как несут дозор обозники. В темноте наткнулся на Михайлу, тот не долго думая, влипил ему кулаком в глаз. На утро очнувшись в лагере, хазарен так ничего и не смог вспомнить, только жаловался нà головную боль. Хан остался доволен услышанным, велел наказать хазарена плетьми, что бы знал меру.
На третий день войско неожиданно углубилось в лес. На короткой стоянке Михайло сказал Малу: »Что-то узкоглазые задумали!“ Хазары пересаживались с запасных коней, проверяли подпруги и оружие. В дабавок ко всему, по обозу пронеслось: «Десятники к сотнику!»
«Сегодня посмотрим, на что вы годитесь - перевисти вас в передовой отред или вы годны только обоз охранять?»- сказал Тюлюбей. И увидел как подобрались молодые десятники, каждый старался выгледить шире в плечах. »Мальчишки !» - подумал Тюлюбей. »Для начала хватит пяти десятков.» Он ткнул, как обычно, пятерым десятникам в грудь. Десятка Мала тоже попала в эти полсотни. По знаку сотника они углубились дальше в лес, храня молчание. Так же по знаку вытенулись в цепь и двинулись в перед. И тут впереди раздался лединящий душу крик, затем раздались крики ужаса и плачь. Не пройдя и двухсот шагов, их взору открылась деревня чуть больше их деревень, десяток дворов. Не сколько домов было обвито пламенем, между домов метались люди, хазары неслись на лошадях по улице, рубя всех без разбору. От увиденного все остановились, лишь злой крик Тюлюбея заставил их двигатся дальше. Уже пройдя огороды, на Мала из кустов выскочил худой мужик. Он что то кричал, размахивая топором. Шаг, чуть в перед и в лево - и мужик захлебнулся в крике и начал оседать, остриё копья пронзило горло. Борясь с тошнотой Мал выдернул копьё. Когда они дошли до центра деревни, в живых жителей деревни уже не осталось. Люди лежали там, где их застал кривой хазарский клинок. Хазары не пощадили никого: ни стариков, ни женщин, ни детей. Павка не выдержал увиденого , его переломило в поясе, а изо рта хлынул водопад. Хазары спешно резали скот и другую живность, врывались в дома, рыская и ищя поживу. В ход шло всё: от старых полушубков до женских платьев. Спешно хватая в охапку, они запихивали вещи в перемётные сумы, помня сторогий приказ хана Бояра: «Вырезать деревню и двигатся дальше!»
Подъехал Тюлюбей на своём чалом коне: «Что расселись, как вороны на дохлой кляче? Берите, что нравится и вперед!»
Тюлюбей был зол. Больше часа он убеждал хана Бояра не трогать деревни витечей - за чем нужно дразнить князя Всеслава? Но молодой хан отмалчивался или с улыбкой отвечал: »Потом узнаешь». И всем видом давая понять, что, если бы не наказ отца, он бы и слушать не стал Тюлюбея. Тюлюбей начинал десятникам у отца Бояра, старшего хана Бояра. Хан Бояр сделал его сотникам, потом доверял несколько сотен и первый раз отправляя сына одного за данью, повелел взять собой Тюлюбея: »Возьми собой Тюлюбея и прислушавайся к его советам.» И что, кто слушает совета Тюлюбея? Всё доверие, что назначил главой древлянских мальчишек.
Хан Бояр видел не довольство Тюлюбея, он не был глуп и знал, что вместе со вспамогательным войском у него насчитавается чуть больше тысячи клинков. С таким войском примучить к дани витечей ни кому не под силу. Но у него был план. Ещё в становище отца, когда завершались последние приготовления к походу, у отца гостил купец из Византии. Один раз, когда Бояр и купец остались двоем и ни кто не мог услышать, визнатиец, как бы между делом обронил, что в двух неделях пути от древлянского Камнеца князь Всеслав выстроил не большой городок. И руководит там малалетняя дочь князя, и войска там не много. Как князь, имея столько врагов, не боится оставлять дочь одну. Бояру больше не чего не надо было, он быстро собразил что, кто захватит городок с дочерью, может диктавать условие Всеславу.
конец третий части.
4
Войско двигалось дальше. Ближе к полудню встретили ещё одну деревушку. На этот раз был строгий приказ: деревню не жечь - дым видно сильно далеко. Но с жителями деревни поступили также, как и в первой, - в живых ни кого не оставили. К вечеру окружили деревню по крупнее - дворов на пятнацать. Бояр решил в этот раз проверить всех обозников. Как на облавной охоте, они двинулись к центру деревни, хазары двигались за ними. Малу с его десятоком досталась идти со стороны огородов. Когда до дворов осталось идти меньше пятидесяти шагов, какое-то немыслемое желание заставило его пригнутся. Стрела пролетела над макушкой, выдрав клок волос, не пригнись - попала бы точно в грудь. »Бегом!»- не осознавая зачём крикнул Мал, и первый кинулся по направлению туды, откуда пустили стрелу. Впереди не было обычного шума, криков о помоши. Ещё дважды в них пускали стрелы, прежде чём они добежали до дворов. Там кучка воинов, но все в кольчугах, в остроконечных шлемах, у каждого шит , мечь или топор, за их спинами увидели стрелка. Было видно, что он ровесник древлянам. У ног войнов лежали отроки с обоза с рублеными ранами. Всё эту картину увидел Мал одним взором и не раздумывая кинулся на высокого воина с мечом. Понимая, что кольчугу пробить не хватит сил , он на правил свой удар в ногу. Удар пришелся в правое бедро, у воина который только что улыбался и выкрикивал что-то в адрес древлян, лицо исказилось от боли. Мал дёрнул копьё назад, пригнув при этом голову, - это спасло от просвистевшего над головой меча. Второй удар копья воин принял на шит, но Мал ударил ногой по ноге и воин завалился наземь, схватив при этом Мала за волчовку. Мал не стал освабождатся, а выхватил нож и ударил в горло. Не вытерая сунул нож в ножны, подобрал выпаший из руки мечь, с силой отодрал пальцы, державшее его за волчовку. С дрожью в ногах поднялся, рядом понася друг друга последними словами крутился клубок из двух тел. Не раздумывая ударил мечом по голове в шлеме, ещё мгновение - и клубок затих. Из клубка поднялся Михайло - лицо и руки были в крови, он пытался стереть кровь с лица, размазывая её ещё больше. В руках у него была булава с искусно выковаными шипами, они огледелись вокруг: витечи лежали все утыканые стрелами, это постарались подоспевшие хазары, в округе уже стоял крик и плачь. »Спасибо тебе, Мал. Я бы с ним не справился, здоровый бугай был!» »Ладно, сочтемся!» Они смотрели друг на друга ошарашенно, до конца не веря, что остались живы, ведь козалось ещё немного - и конец.
Как всегда не возмутимый подъехал Тюлюбей. »Собирайте людей, ночевать будем здесь. Вы со своими людьми там!» - он указал на два сарая на краю деревни. »Ты!» - он указал на Михайлу, - «Теперь десятник! А ты возьмешь на себя пять десяток, я сказал!“ Мал, которому это говорилось, выпучил на Тюлюбея глаза. »Когда всех собирёшь, придёшь к тому дому, что в центре!“ - С этими словами он ускакал. Когда пыль расеилась - все посматрели на Мала. Подражая Тюлюбею, Мал сказал: »Ну что уставились , хватайте что нибудь поесть и к сараям!» И сам удивился - как те отроки, такие же как и он, кинулись со всех ног к сараям, по дороге из огородов выхватывая репу и лук. Его начил разбирать смех, рядом ужасно кривя рожой, что бы не рассмеятся, стоял Михайло. Посматрев друг на друга, не в силах больше терпеть, расмеялись и горек был тот смех.
Придя на место ночлега, они не досчитались петярых: трое погибло от стрел , двое не справились с сильным соперником. Пересчитав всех для верности ещё раз, Мал отправился к Тюлюбею. Тюлюбей сидел на крыльце на первой ступеньки, а на верхней сидел хан Бояр. У входа во двор Мала остановили два хазарена, скрестив копья, но по знаку хана его пропустили. Малу довелось первый раз увидеть вблизи хана и рассмотреть его. Правильно сказал Михайло: зверь - лютый зверь, хоть рожа смазливая - любой девки на зависть.
- Мне сказал ваш сотник и мой советник, что твой десяток отличился. За это я жалую тебе под начало пятьдесят войнов и эту кольчугу! - Мал узнал эту кольчугу , она была на войне которого он убил. Мал подумал: «Видно, Тюлюбей и тут успел, не такой уж и простой он сотник, коль может хану советы довать.» Но молча с поклоном принял кольчугу.
- Завтра предстоит нам великий день! Мы должны взять не большую крепость витечей. Это даже хорошо, что здесь мы застали их дозор, теперь видно - кто пойдёт в передовом отряде. Твоим войном надлежит подготовить лестницы, чтобы взбиратся на стены. Тюлюбей покажет, какой длины нужны. Если что нужно говори?
- У меня погибло пятеро.
- Возьми кого хочешь с других десятков.
- Их бы похоронить...
- Огонь... - до завтра нельзя, завтра, как возьмем крепость, похороните, теперь иди!
Лестницы им не пришлось готовить, когда Мал подошёл к обозу выбрать себе пятерых желающих, там во всю кипела работа. Стучали топоры, звенели пилы , люди под руководством хазар строили лестницы. Там же был Тюлюбей, он указл на пятерых парней: »Возьмёшь вот этих. И скажи своим - пусть отсыпаются, выступим ночью!»
Спать..., да тело просит одыха - но куда деть мысли которые не дают покоя? Сегодня потеряли пятеры, ведь каждый из них мог оказатся на месте этих пяти. Завтра. Что будет завтра? Но усталое тело всё же взяло своё, и древлянские парни забылись в неспокойном сне.
Старому Тюлюбею тоже не спалось. Нет, его не мучила совесть. Сколько было деревень, через которые он прошёл, неся смерть, сколько ещё будет? Думалось ему о завтрашнем дне. Крепости Тюлюбей не любил. Пока взберёшся на стены - скольких потеряешь. Но ещё больше погибает в узких улочках, где с крыш домов посылают стрелы, кидают камни и всё, что попадает под руку. Хоть хан Бояр приоткрыл немного завесу тайны: почему ему нужен этот городок - что в этом городе ему нужна девушка. Но Тюлюбей только покачал головой. Да, всё, что мужчины делают в жизни , всё это ради женщин. Ради любви к женщине можно пойти на любые безумства, но придорожный камень больше похож на влюбленого, чём Бояр. И опять мыли вернули его к завтрашнему дню. »Надо, чтобы людей - как его... Мала, ну и страные имена у этих словян - прикрывала сотня племянника. У него в сотне отличные стрелки.» С этой мыслю он тоже погрузился в сон.
конец 4 главы.

5
Ночь. Из лохматых, рваных тучь сыплет мелкий, противный дождь. В темноте по уже размокшей земле двигаются люди. Идут молча, но то там - то тут раздается сдавленная ругань. Кто-то в темноте наткнулся на сук. Хазары ведут лошадей на поводу, зажав или попросту перевязав им морды, что бы не заржали и не выдали. По знаку начали расходится. Чем ближе они подходили к ещё не видемому городку, тем угрумей и серьезней становились их литца. Вот из-за стволов деревьёв проступил силуэт городка.
Городок - бывший погост, куда приезжал зимой князь Всеслав на подлюдье, окружённый деревянным забором из могучих стволов, заострёных к верху. На углах и у ворот сторожевые башни, от куда можно бить стрелами во всех направлениях. Двое ворот к востоку и западу. К югу раскинулась степь, но город от неё защищала река, в местах брода в дно были вбиты острые колья, чтобы враг не смог сходу преодолеть реку. Ров, что тянулся от реки, был доведён только до главных восточных ворот. На против ворот были вырублены все деревья и кустарники, выкорчеваны пни и утоптана земля. Но было видно, что не всё ещё успели горожане. С западных ворот вырубили пока только крупные деревья и ров ещё не подвели. Чуть ли не до самой стены рос кустарник и торчали пни. »Ещё бы чуть-чуть и мы опаздали бы!»-подумал Бояр и дал сигнал к штурму.
Стражи на восточных воротах не поверили своим глазам, когда из леса выбежали люди с вязанками хвороста на плечах и шитами в руках. Только когда из леса появились всадники, один из них стал колотить в бито: »Беги к воеводе, скажи - хазары!»- крикнул он молодому стражнику. Тот помчался по улице к направлению терема, крича во весь голос: »Хазары! Хазары!»
Воевода Снег не спал, заслышев крики на улице, вышел на крыльцо. Это был старый вояка, битый жизнью, над такими кажется не властно время и только он сам знает, как ночью болят старые раны, мешая уснуть. Видя, как запыхавшийся страж вбежал в ворота, спросил:
- Что орешь? Где хазары - со стараны степи?
- Нет , воевода, с лесу и с ними древляне!
- Древляне? Дружина?
- Нет, одеты просто .
- Так откуда ты взял, что древляне?
- Что, я древлянские рожи не знаю, все в шкурах точно звери.
Снег задумался, мелкие стычки между соседями бывали, но до больших стычек не доходило. »Эх, не послушал его князь - дать дружину в помощь древлянам против хазар, теперь вот расхлёбывай, идут древляни вместе с хазарами.»
- Всех на стены! И ещё предупреди на западных, чтобы глядели в оба, могут и с их стороны зайти!
Не успел он это сказать, как в ворота ввалился страж с западных ворот, голова была в крови: »Воевода, хазары в городе!»-только и успел крикнуть он, и упал. »Закрыть ворота кремля!» »Эх, старый олух, не успел почистить западную сторону»-подумал воевода. Быстро вернулся в свою комноту, начертал коротко на бересте: »Выручай, хазары!» Привезал бересту к ноге голубя и выпустил его в окно. Открылась дверь, в комату в бежала княжна Ульяна. »Дядька Снег, что правда хазары уже в городе?»- по её ещё детскому личику читалось сомнение. Она была одета как отрок, видно собралась на стену, она и походила на мальчишку, если бы не коса, которую она старательно пратала под шапочку. Ростом Ульяна удалась в отца, не многие её ровесники из мальчишек могли стать сней в ровень. Лицом же она походила на мать, которая была очень красива. Но Всеслав, мечтавший о сыне, воспитавал Ульяну как мальчишку и городок потому ей доверял, что был в ней уверен, что справится.
- Да, Ульяночка, видимо с западной стороны пробрались ящеровы дети. Я батьке, твоему весточку уже послал. Но тебе уходить надо, не знаю - ведают ли хазары, что ты здесь или нет, но до прихода батьки с дружиной тебе лучше схоронится в лесу. Про потайной ход не забыла?
- Нет, не забыла. Дядька Снег, зачём ты меня отправляёшь? Думаешь, не удержим кремель?
- Вот что значит княжна! Ты сама уже всё поняла - не ребенок... не удержим. Ладно, тебе надо уходить, а мне - на стены. Дай я тебя обниму на прощание!
Ульяна бросилась в объятья доброго дядьки Снега, с младенчиских лет он казался ей надёжной зашитой от всех бед и напастей.
Когда к восточным воротам выбежали первые древляне, Мал с Михайлой уже взбирались на стену с другой стороны. Подобратся к самой стене не замеченными для охотников не составило большого труда. По знаку они со скоростью белки взабрались на стену. Задремавший страж так и умер во сне, его тело полетело со стены. Стараясь не делать шума, они начали пробиратся к воротам, но их заметили стражи на башне. Пущенную стрелу Мал поймал на шит, в два прыжка преодолел расстояние до стражника, тот накладывал новую стрелу. Мал полоснул его по шее мечём - кровь хлынула фонтаном. На Мала кинулись трое других стражников, рядом, чуть не задев ухо, просвистела полоса булата. На Мала брызнуло красным - это Михайло саданул своей палицей ближайшего стража по голове. Голова стража лопнула как глиняный горшок. Вдвоём отбили натиск!
В это время по приставленым лесницам уже не таясь стали подниматся другие древляне. Мал крикнул: «Быстро к воротам!» Разбуженые шумом и криками из ближайших домов, стали выскакивать люди. Увидев, что происходит, одни бросались на утёк, другие вбегали обратно в дома... Чуть позже появлялись сново уже с оружием в руках и бежали к воротам. Когда осталось убрать несколько бревен, подпиравших ворота, Мал, который теперь старался замечать всё вокруг крикнул: »Горюн , Павка, отрывайте ворота, остальные в круг!» Набежали горожане, всю округу заполнили звоном метала, криками и проклятьями. На Мала набежал здоровый мужик, размахивая огромным молотом как прутиком. Мал принял удар молота на шит, и тут же пырнул мечём в живот. Удар молота был на столько силён, что у Мала онемела рука до плеча. Из широкой раны на животе противника хлынула кровь, но казалось, он её не заметил и снова поднял молот двумя руками нàд головой. Поняв, что ещё одного удара он не выдержит, Мал рубанул по рукам. Отрубленая кисть взлетела над головами, мужик ещё силился поднять молот одной рукой... и тут у него в глазнице расцвел цветок оперения хазарской стрелы. Это хазары, что помоложе, вслед за парнями Мала поднялись на стены и оттуда посылали оперенную смерть в горожан. За спинами раздался скрип открываемых ворот. »В сторону!»- крикнул Мал. Из раскрытых ворот лавиной ринулись хазарские всадники, над головой засвистели изогнутые клинки. За первой сотней ринулась отборная сотня самого Бояра, опережая всех на пол корпуса, скакал сам Бояр. Своим мечём он указывал всадникам на кремель. Около Мала остановился вездесущий Тюлюбей. »Вы останитесь здесь. Из города ни кого не выпускать ,особенно, девчёнок и девушек!»- и помчался вслед Бояру.
Конец 5 главы. Продолжение следует...

6
В центре у ворот ещё шёл бой, а ратники Мала мылись в котлах, которые были приготовлены, что бы лить кипяток им на головы. Некоторые перевязывали раны.
В этот раз обошлось без потерь. »Мал, а зачем им девки? Что свои перевились?»- спросил Михайло.» »Спроси что полегче - я почём знаю?» Подошёл Коста: »Эх, темные вы люди, на продажу - куда ещё!» »Как на продажу?» - в два голоса спросили Мал с Михайлой. «А вот так, на шею колодку одевают и заставляют работать день и ночь, а вместо еды побои!» »Быть того не может!»-вырвалось у Михайлы. «Эх, лесная ты душа! Может, ещё как может!« »Мал, а может...», - договорить он не успел, поток воды на голову, вылитый из ведра Горюном оборвал его слова. Грохнул хохот в пятьдесят молодых глоток. Михайло сгреб Горюна за грудки и лежать бы Горюну, как тому хазарену, не останови Мал его руку. Горюн не стал укрыватся, а только тихо шепнул-»Не говорите вслух много, если хотите, чтобы хазары не прознались.» И как в подтверждение его слов, один из тех, кого Тюлюбей дал им с обоза, спросил: »Михайло, что ты хотел сказать?“ Михайло поптер рукой воду с лица, улыбнулся и сказал: » Да, этот старый все мысли своей водой вымыл!» Дружных хохот вновь был ему ответом. «Эх, пожевать бы сейчас, а Мал?» »Ладно, пойду гляну. Михайло, ты за меня остаешься!» Мал повернулся, чтобы идти, а в спину услышал: »Добычик, хоть бы котомку взял!» Мал резко повернулся, хоть и знал, кто это мог сказать. Крикнувший был с обоза, он лежал на земле раскинув руки. Мал посмотрел на Михайлу - тот походил на кота, который только что отведал хозяйской сметаны и с довольным лицом потирал кулак. Мала развеселила довойльная физиономия Михайлы: »И правда, кинь мою котомку“, - котомка была пуста, если не считать волчовки и точильного камня. После того, как у него появилась кольчуга, волчёвка покоилась на дне котомки. Сначала Мал хотел одевать её поверх кольчуги, но понял, что будет выглядеть как пугало в огороде. В одной из деревень взял пару рубах и одевал их под кольчугу.
Ульяна через потойной ход из кремля выбралась в город, до городской стены осталось несколько сот шагов, ведь потойной ход был тоже не завершен, вокруг шныряли хазарские коники. Над головой у них мелькали орканы и кривые мечи. Помня приказ, они хватали всех девочек, девушек и молодых парней - их можно тоже продать. Прячясь за домами, она увидела рыжего парня в кольчуге с мечём на поясе. Увидев его, хазары бросились к нему. Ульяне хотелось крикнуть: «Беги!» Но к её удевлению парень, увидев хазар, поднял в приветствие руку, хазары начали о чём-то беседовать с ним. Ульяна воспользовалась этим и пробралась в ближайший дом. Это была лавка пекаря, вокруг пахло свежевыпеченным хлебом. Но не суждено было отведать этого хлеба тем, для кого он был выпечен. Скрипнула дверь, Ульяна спряталась за занавеской, на пороге стоял парень в кольчуге. Ульяна вынула кинжал из ножен. Парень между тем снял со спины котомку, повернувшись к Ульяне спиной, стал складывать хлеб в котомку. И она решилась, выскочила из-за занавески с занесенным для удара кинжалом. Мала с порога не покидало чуство, что за ним кто-то наблюдает. И когда он услышал как откидывается занавеска, он резко развернулся. Левой рукой он перехватил руку с кинжалом, а правой сразу в лицо. Ульяну от удара опрокинуло на спину. В голове возник голос дядьки Снега: »Если ты лежишь на спине, это ещё не значит, что тебя победили! Стопой левой ноги, за пятку противника, правой ногой удар чуть ниже колена!» «Мал почувствал, что его левую ногу зацепили, и он вдруг потерял равновесие. Он нелепо махнул руками и завалился сам на спину, при этом больно ударился спиной о полки. Ульяна как пружина вскочила на ноги, но сильный удар ногой в грудь отправил её в темноту. Мал потирал больно ушибленую спину и расматривал мальчишку, который на него напал. В кости хрупок как девчёнка , а дрался как рысь. Тут мальчишка очнулся, начал по-тихоньку подниматся на руках. »Ты что , озверел? На людей кидаешься?» И тут из под шапки выпала толстая коса. Слезы хлынули из Ульяненых глаз. »Больно?» - Мал растерялся, хотел помочь поднятся. »Не тронь!» - Ульяна дрожащими руками пыталась засунить косу под шапку, дышать было ещё больно.
Мал с удивлением рассматривал девичье лицо, даже слезы, капающие из глаз, не портили её лицо. »Ей бы вышивать, а она на людей с кинжалом кидается!» - с горечью подумал Мал. Ульяна как бы услышала его мысли - снова схватила кинжал и направила остриё к своей груди: «Можешь звать своих хозяев, но я в живой не дамся!» »Хозяевам!А кто в этом винават ? У князя вашего спроси!» Ульяна поменялась в лице, ей ли не знать, что батюшка отказал в помощи древлянам. »Одевай!» - ей в лицо похнуло волком, Мал бросил ей свою волчовку. »Зачем?» «Выведу тебя с города, так за древлянена сойдешь, хазары не больно в нас разбираются.» Ульяна, ещё не веря сказанным славам, осторожно одела безрукавку. «Хлеб тоже возьми - лицо им прикроешь “ сам начал укладывать хлеб в котомку, благо - место освободилось. Когда он завязал мешок, повернулся к Ульяне: »Ну что, пошли?!»
Не прошли они и пару шагов по улице ведушей к стене, как они услышали топот копыт, Мал развернулся и увидел одного хазарена. Хазарен осадил коня, Ульяна втянула голову в плечи. »А это кто с тобой?« - спросил хазарин у Мала. »Да , мой вояка! Послал его за едой , а он заблудился видете-ли!» Хазарен скривился: »Ты, должен слушать своего старшего, иначе...» - он провел пальцем по горлу, и видимо решив посмеятся над молодым пареньком, схватил Ульяну за шапку. Рот хазарена открылся для крика, но голова без тела не кричит. Голова хазарена покатилась по пыльной улице, как кочан копусты. Мал вытер мечь об обезглавленное тело. »Бегом от суда!» Они добежали к месту, где стена просела и образовался проём. »Теперь, дальше одна!» - сказал Мал. »А, ты? У князя Всеслава найдется для тебя место в дружине, я тебе не сказала я княжна Ульяна!» »Нет, княжна, я своих не брошу, если я не вернусь - порубят их хазары, мы теперь одной верёвкой связаны. Ни я без них, ни они без меня. »Ульяна хотела снять волчовку, Мал остановил: «Оставь - в лесу, холодно ночями.» »Возьми мой кинжал!» Кинжал был знатный, выкованый не слованскими мастерами где-то далеко от этих мест из черного булата, костяная рукоять была вырезена в виде не виданного зверя. Ножны были украшены чудными камнями, Мал такие видел впервые. Мал покачал головой: »Не надо! Да и не ради даров я помог тебе! Беги, мне уже к своим надо !» »Тогда..», - Ульяна сняла со своей шеи оберег: «Прими это!», - и сама повесила его на шею Мала. У Мала дыхание сперло, когда губы Ульяны коснулись его шеки. »Спасибо! Я никогда не забуду!» - и побежала в сторону леса. «И я тебя не забуду» - тихо сказал Мал. Перед самыми деревьями Ульяна оглянулась, махнула ещё раз Малу и скрылась за деревьями: »Никогда не забуду!»
Конец 6 главы.

7
К своим Мал добрался без трудностей. Но только его ребята разобрали хлеб, послышался стук копыт - во весь опор к ним приближался племянник Тюлюбея. К его коню был привязан заводной конь. »Эй, Мал! Давай в седло! Дядя зовёт!» »Что случилось?» »Ранен он, шаман говорит,что не долго ему осталось. Дядя просил тебя привести!» Мал вскочил в седло, конечно, он не был прирожденным наездником, как хазары, но держался в седле уверено. Везде уже хозяйничили хазары, но было видно, как тежело далось им взять городок. Трупы хазар встречались среди горожан. Дорого отдали свои жизни воины воеводы Снега. Самого Снега взяли ещё живого, хотели вызнать, где княжна, но старый воин был тверд как камень. Собравшись из послед