5
Дорога... Опять дорога. Сколько мы уже прошагали от родных деревень, от семей, от любимых? При этих мыслях сердце сжимается с такой болью, что хочется завыть во весь голос. Кто я? Наемник.. Старший легеонер. А она... Она - Княгиня и между нами пропасть. Пройдёт год-другой и её выдадут замуж, как будет выгодно для княжества и забудет она парня в волчёвке. А я может сложу голову в какой-нибудь очередной войне за Империю и кукушка обо мне не прокукует. Ладно, хватит раскисать! Надо ребят глянуть, чтобы ноги не збили. «Командир - отец родной», - Мал сплюнул в сердцах. «Да какой я им отец? Половина так вообще старше меня! Как там Тюлюбей говорил: «Буть хитрым как лиса, отважным как барс, осторожным как волк и сильным как медведь! И береги людей, заботься о них!»
«Стой! Привал!» - крики по колонне вернули Мала в реальность. «Командира пятой когорты к Старшему Цетурону!» - раздалось следом. Мал выругался сквозь зубы, Гай совсем не даёт отдыха его людям, что ему опять потребовалось?
Когда Мал доложил Юлию о прибытии, Юлий и Гай Филипп рассматривали какой-то пергамент с рисунками. «А, Малиус, вот смотри!» - сказал Гай и указал на пергамент. Мал никогда ещё такого не видел - на рисунке были дорога, по которой они шли, нарисована красной линией, реки, колодца, горы, леса и города с Византийскими названими. «Мы тут!» - палец Гай Филиппа указал на линую . «Мы меньше, чём в дневном переходе города, гарнизон которого перешёл на сторону Фоки. Впереди нас лес, лучше места для засады не придумаешь! Ты говарил, что вы выросли в лесах, так вот сечас возьмешь свою кагорту и пройдешь этот лес.» - Палец указал на зелёный клочок на рисунке с нарисоваными деревьями. «Но не выходи из леса, останься за деревьями,  если найдёшь засаду, то пришли за подкреплением! Всё ясно?» «Да, только шиты...» «Что шиты?» «В лесу от них толку нет, только помеха.» «Хорошо, можете оставить шиты» - разрешил Юлий.
Мал подошёл к своей когорте, люди сидели, вытянув ноги после долгого пути, как ни гонял их Гай, но отдых нужен был и им. «Пятая когорта! Слушай мою команду, становись!» Смачные выражения последовали за прозвучавшей командой, но строй вырос в мгновение ока. «Нам приказано выступить вперед легиона, в переди нас лес, может быть засада, нам надо её обнаружить, шиты оставляем, надеюсь никто не забыл как ходить по лесу?» «Мал, а луки?» «Берём, конечно, двигаемся как на облавной охоте на крупного зверя, но макушки деревьев тоже не забываем. Кто натер ноги остается с Горюном на охране. Всё, двинулись!»
Гай Филип проводил взглядом, как когорта скрылась за ветвями, и услышал за спиной разговор двух офицеров:
- Ставлю своё месячное жалование, что даже если они и найдут засаду - за помощью не пришлют!
- Извини, не могу поддержать твоё пари , я тоже в этом уверен.
Гай Филип резко развернулся на голоса, но офицеры поспешили быстро удалится.
Лес, если его можно так назвать, походил больше на рощу, деревья стояли далеко друг от друга, ни тебе привычных буреломов, ни могучих крон деревьев, из-за которых не видно ни неба, ни солнца. И всё таки лес, пахло живнецей и грибами. Мал видел, как посветлели лица его парней, он сам за время своего скитания понял, что ничего не может быть лучше и роднее леса. Они двигались неспешным шагом, внимательно оглядываясь вокруг, годы, проведенные в родном лесу не прошли даром - ни одна ветка не треснула под их ногами. Первых дозорных одновремено заметили Мал и Михайло. Их было трое, один сидел на верхушке дерева, двое сидели на траве около этого же дерева. Три стрелы, пушенные с убойной силой в миг оборвали жизни, так ничего не заметивших дозорных. Мал знаком подозвал к себе Павку, и шопотом на ухо сказал: «Проползи дальше и посмотри, что впереди, мы медленно ползком за тобой!» Павка замотал головой в знак, что всё понял и упав на живот змейкой юркнул за ближайшие кусты. Мал знаками показал остальным двигатся дальше, через сто метров так же бесшумно убрали ещё два дозорных поста. Впереди за шелестели веточки на кустах, Мал поднял руку. Когорта остановилась. Аккуратно раздвигая кусты появился Павка. На потное лицо налипла паутина и сухие листья, что можно было его спутать с лешим. Только глаза горели весёлым огнём. «Впереди засада, чуть меньше когорты, может чуть больше! Расположились по краям дороги, видно, нас ждут ещё не скоро, почти все лежат, но у всех луки и пращи.»
«Далеко до них?» «Нет, шагов сто пятьдесят, не больше». Мал знаком подозвал десятников. «Слушайте сюда! Сейчас как можно незаметно подкрадываемся к ним , последние шаги бегом, мечи достать, луки оставить, кроме Костеного десятка!» «Почему сразу Коста?» - сразу же возмутился Коста. «По качану, у тебя хоршие стрелки в десятке , и притом не хочу, чтобы нам в спину ударили, вдруг кто ещё в кустах сидит! Всё вперёд! Перун нам в помощь!»
Молодой офицер, назначенный старшим засады, полулежал под деревом, мысли его были далеко от задачи, поставленной его когорте. По большому счёту ему было наплевать, кто займёт трон, но он женился на очаровательной девушке, а его отец был ярый сторонник Фоки, и теперь через неделю после свадьбы он вместо того, чтобы быть с молодой женой, должен пропадать в лесу. В мыслях он был далеко от лесной поляны, но друг что-то изменилось... Из-за деревьяв словно лесные призраки возникли легионеры императора, поляна тут же наполнилась предсмертными криками и стонами его людей! Он закрыл глаза и снова открыл, стараясь избавиться от кошмара, который как казалось ему снится.Но нет всё происходило в реальности, реальность была ужасна! Его люди не успевали доставать оружие падая под ударами лесных демонов, обличённых в форму легеонеров. Он вскочил на ноги, пытаясь организовать отпор, но удар дубиной отбросил его обратно к дереву. Когда сознание к нему вернулось, руки его оказались крепко связанными за спиной. Над ним склонились двое:
- Смотри, Мал, этот очухался. Что будем с ним делать?
- Я послал уже связного к Гаю, пусть сам решает.
Когорта! Слушай приказ! Собрать оружие, убрать трупы, будем ждать прибытия легиона!

6

Что придумает Гай Филипп с непослушной когортой, гадал весь легион. Да, пятая опять отличилась, ведь могли же позвать на помощь, расправа для многих могла показатся поощрением. Добыть для легиона продовольствие, то есть впрямом смысле слова ограбить какую-нибудь деревню. Для любой другой когорты это значил бы празник.
Мал шёл справа от колонны когорты и вспоминал карту, которую показал ему Гай. Вокруг крепости много деревень и даже какие то усадьбы. Но ограбить деревню по праву силы и войны - впервые Мал был не уверен в себе, сможет он одать такой приказ? У всех в памяти были свои воспоминания, когда приходили к ним в деревню княжьи люди за данью. Забирали всё под чистую, да и кто мог что сказать здоровым воружённым молодцам. Память услужливо показывала воспаминания из его жизни: заплаканные бабка и мать, сидящего с каменным лицом деда, сложившего натруженные руки на кастыль. Переворачивающие всё верх дном воруженных дружиников князя, они не столько искали, сколько ломали, наслаждаясь вседозволенностью. Ухмыляещиеся рожы - ну попробуй что сказать?! Мал глядя на проходяший строй своих ребят не мог представить, что они тоже так смогут, хоть жизнь и заставила каждыго обозлиться на всё и всёх.
Из дум вывел Сила - один из десятка Павки, отправленных вперед когорты.
- Мал, в переди удобная роща для привала. - Сказал он отсалютовав.
- Хорошо, прочишите рощу полностью. Коста! В роще привал!
Не большая рощица приняла уставшую когорту, укрыв от палящего солнца. Люди, уставшие от долгого перехода, устало вытягивали ноги. Мал снял с головы надоевший шлем и прикрыл глаза. Рядом, собрав вокруг себя кучку ребят, о чём-то рассказывал Горюн. Разговор шёл о том, как казнят разбоников и злодеев разные народы. "У нас всё просто за ноги к двум деревьям, вжих.... и вся не долга. Тут, когда нас в город отпускали, сжигают на главной площади, а у полян, мне рассказывали, на кол сажают!" "Да ну?!" - вырвалось у кого-то. "Вот тебе и да ну. Затачивают кол, чтобы сверху не больше пальца было, толстый конец зарывают в землю. Кол жиром натирают и сверху татя сажают. Если мужик крепкий может, до двух дней сидеть..."
К Малу подошёл Михайло, уже вдвоём дослушали рассказ Горюна. От края рощи донесся не понятный шум, все схватились за оружие. Из-за деревьев появился Павка, ведя кого-то в лохмотьях на вытянутой руке. С далека могло показаться, что Павка ведёт девчёнку подростка - длиные золотистого цвета локаны падали на худые плечи. Только когда Павка подвел ближе, стало видно, что это худой мальчишка с грязным, но смазливым лицом. Мальчишка отчаянно вырывался, пытаясь достать Павкину руку и укусить, за что получил пару подзатыльников.
- Павка, это что за чудо-юдо ты паймал?
- Да вот, спал под деревом, кто такой не говорит!
- Да, отпусти ты его! Никуда не денется.
Мальчишка затравлено оглядывал собравшихся вокруг него легионеров. "Ну и чей ты будешь, подстрел? И что ты тут делаешь?" - спросил у него Мал. "Подстрел" Мал сказал по древлянски. Мальчишка встрепинулся, когда услышал, и тут же мужество покинуло его и он разрыдался. Слезы оставляли мутные дорожки на его лице. "Горюн, возми мальца к себе в телеги, накорми и расспроси, если сможешь!" Горюн обнял паренька за худые плечи: "Пошли с мной сынок, поешь".
"Когорта! Выходи строиться!"
Примерно через час Мала, идущего впереди колонны, догнал хмурый Горюн. "Ну, говори, что узнал?" Рассказ Горюна заставил Мала заскрежитать зубами.
Было так: Мать мальчишки продали в рабство хазары богатому византийцу, от него и родился Зарян. Так звали мальчика, когда он подрос, его отправили на загородную виллу, видимо, чтобы не смущать отца. И всё бы ничего, но был на вилле старший надсмоторщик - бывший гладиатор, который тащил к себе в постель мальчишек. Друг Заряна повесился после такой ночи и вот теперь черед настал Заряна. Он не стал дожидаться пока его поволокут на ложе и сбежал. Мал шёл молча, потом его глаза загорелись. "Если мне не изменяет память, то вилла это вон там" - он указал рукой в сторону темнеющей на горизонте усадьбу. "Говоришь на кол сажают?!" "Мал не сходи с ума!" "Когорта! Правое плечо вперёд! А ты кол готовь!"

 
Маленький дворик, затерянный среди кустов роз, по середине маленький бассейн с золотыми рыбками, которые резвелись между кувшинками, и к довершению этой идеалистической картинки на кушетке около бассейна полулежала красивая девушка. Девушка откровенно скучала и красивый дворик ей уже успел опротивить за месяц, проведенный здесь. Девушку звали Елена и она была дочерью одного из влиятельных людей империи патриция Сариюса. Она отчаянно скучала по Константинополю - по его приемам, званым обедам, где можно было посплетничать с подружками, где вся золотая молодёжь готова была выполнить любую её прихоть. Где она могла вскружить голову любому мужчине, от юнца до седых патрициев. И всё это прекратилось из-за этого чертого заговара! Как только начались беспорядки в городе, отец отправил её на далекую виллу подальше от столицы. Здесь же обитал, как она узнала из болтовни, её брат по отцу и какой-то рабыни словенки. Некоторое время он развлекал Елену и даже учил по её прихоти словенскому языку, но недавно и он сбежал. От раздражения Елену спасло появления старой няньки.
"Дитятко! Там солдаты императора на заднем дворе! Шарят по подвалам забирают припасы и скрутили главного надсмоторшика!"
Елена быстро вскочила на ноги. "Пошли, посмотрим - кто смеет врываться во владения патриция Сариюса!" Елена почти бегом пересекла дом, старая нянька едва поспевала за ней.
На заднем дворе около складов с припасами стояли телеги, между ними стояли легионеры, передавая из рук в руки мешки с мукой и амфары с маслом и вином. Легионеры были с пятой когорты тринацитого легиона. Они были все как на подбор высоки, сильны и молоды. И в полне могли бы служить в личной гвардии императара. Распоряжался ими стоя на ступеньках дома высокий молодой офицер. В его широкую спину она и прокричала: "Кт !? И по какому праву смеет распоряжатся во владениях моего отца патриция Сариюса!!?" Офицер медленно повернулся в её сторону. Его молодое ещё лицо было как камень с выпирающим нижним подбородком. Но сильней поражали глаза, серые холодные, как лёд, глаза. От взгляда этих глаз Елене начила замерзать, как под осенним пролтвным дождём с ветром. "Меня зовут Малиусом. Я командир пятой когорты, тринадцатого легиона божественного Базелевса. И распоряжаюсь по праву войны. Вы находитесь на терретории военых дествий." Его спокойный ничего не выражающий голос с примесью чужого языка ещё больше разозлил Елену. Но наговарить дерзостей нахалу она не успела. Жуткий крик пронесся по двору. Елена обратила туда взор и тут же закрыла лицо руками.
По середине двора был вкопан кол и на нём корчился главный надсмоторщик, остальные надсмоторщики стояли вдоль ограды с серыми лицами, не кто из них не осмелился сделать шаг всторону. И только старая нянька пошла на офицера что-то говоря ему на непонятном для многих языке.
"Вы что же такое творите?! Ироды! Не у себя в лесу! Уберайтесь немедленно!" - крича на Мала нянька загородила собой Елену. Мал усмехнулся уголками губ: "Ничего, мать, пусть поймёт перед смертью, как было малчишкам на его ложе! Не бойся, не обидим мы твою госпожу!" - и уже во двор - "Когорта, стоновись!"